Пошлете фотографии в газеты, как я с этим…- адвоката всего передернуло от отвращения, когда он ткнул пальцем под кровать: — Да вы не посмеете! И никто не посмеет это опубликовать!
— Вы серьезно? Не будьте таким наивным. Скоро по центральному телевизору покажут человека, похожего на генерального прокурора с девушками, похожими на проституток в месте, похожем на баню, а вы про себя тут возомнили… Да и публиковать не придется. Если пойдет слух, что адвокат такой-то тыкает себе во все места резиновым членом, многие ваши клиенты, с кем вы, возможно, за руку здоровались, пили вместе или деньги давали-брали, скажут, что это не по понятиям. Последствия вам рассказать? Ладно, засиделся я у вас, пойду.
— Постойте. Отдайте мне снимки, я вам готов дать за них…
— Борис Семенович, разговор этот пустой. Денег, как я сказал, я от вас не возьму, и все, что у меня есть, останется у меня в залог наших хороших отношений.
— Хорошо, хорошо! А где моя одежда?
— Вот, в тумбочке ваша одежда лежит, обувь в коридоре.
Борис, завернувшись в одеяло, бросился к тумбочке, с облегчением достал оттуда свой портфель, расстегнул его и… в его глазах, которыми, он смотрел на меня стояла такая глубокая детская обида:
— А где? Вы же сказали, что деньги у меня не возьмете! А сами! Где?
От этой не замутненности я даже упал на табурет:
— Борис Семенович, вы это серьезно? Вы надеялись найти в своем портфеле и прикарманить мои деньги, которые вы обманом выцыганили у Риты, якобы на подкуп судей?
— Почему обманом? Она сама мне их дала!
— Борис Степанович, вы так долго рассказывали наивной девушке, что вы со всеми судьями вопрос решаете, открывая ногой дверь в их кабинеты. И так живописно рассказываете, в каких позах вы добивались оправдательных приговоров от молодых судей прямо в совещательной комнате, что мы решили, что вам, такому супермачо, деньги для взяток не нужны, вы же так- я сделал несколько возвратно-поступательных движений тазом: — все вопросы решаете!
Борис содрогнулся: — Вы и это записали? Боже мой, какой я идиот!
— Конечно, идиот. — не стал спорить я: — Тащить в постель женщину, которую впервые видите, вымогать у нее деньги на взятку и еще нажираться с ней до поросячьего визга, вы действительно оригинальный человек. Кстати, о постели. В этой постели недавно дедушка старенький умер, долго болел и умер. Это вам так, для информации. Дверь захлопните за собой. — я вышел, больше не обращая внимание на крики адвоката, несущиеся в мою спину.
Я поднялся на последний этаж и открыл ключом дверь в свою квартиру. За окном еще было темно, из комнаты доносилось сонное сопение нескольких существ. На ощупь я снял куртку и обувь и прошел к кровати. Из темноты меня схватили сильные руки и потянули к себе.
— Рита, Рита, прекращай. — я уперся во что-то мягкое.
— Ты мне должен, Громов! — в полумраке, женщина, обряженная в мою футболку, приподнялась на локте: — Ты мне не дал такого самца изнасиловать. Так что, давай, компенсируй.
— Рита, я тебе должен буду. Ты не забыла, что ты еще подсудимая, а я милиционер.
— Какой ты нудный бываешь, Громов. Ну и ладно, через неделю кода сроки на обжалование пройдут, я с тебя не слезу. Лучше расскажи, почему ты снимать Борюсика с членом в жопе не стал?
— Рита, ну как ты себе это представляешь — я буду трогать пьяного голого мужика и засовывать ему во все места резиновую письку? — меня аж передернула от отвращения.
— Ну, я бы взяла и засунула. — Рита сказала так решительно, что я даже заволновался.
— Ну он все равно решил, что у меня есть фотографии, компрометирующие его. Причем, самое смешное, я ему об этом ни слова не сказал, он все сам решил.
— А если Борис передумает? — Рита повернулась ко мне, потянулась рукой, ее пальчики побежали по моей груди.
— Ну и что? Ты такую шикарную запись сделала, как он судей имеет в коленно-локтевой позе, что если кто-то услышит ее… Мне даже жалко его стало, ему в Городе жизни точно не будет.
— А кто все сделал? Я все сделала! Я молодец?
— Рита, ты, конечно, молодец и сыграла на уровне американского Оскара, только не задавайся.
— Что ты, Громов, я буду паинькой и во всем, во всем, буду тебя слушать, честно-честно. — женщина, лежа на боку, изобразила пионерский салют.
— Все Рита, давай сорок минут поспим. — я демонстративно отвернулся и засопел, меня пару раз чувствительно ткнули тонким пальчиком, но поняв, что я бесчувственное бревно, оставили в покое.
Наградите автора лайком и донатом: https://author.today/work/279125
